О поэте Иване Приблудном

Разновеликие имена Серебряного века. Лица покрыты амальгамой причастности к эпохе. Повсюду провалы тайн. Факты многих биографий высвечиваются исключительно в пределах ореолов великих современников. Но в устоявшейся тени за пределами освещённой зоны проступают удивительные судьбы, сильные характеры, замечательные стихи. Таков Иван Приблудный, один из числа новокрестьянских поэтов, уникальная человеческая душа, прибившаяся к Есенину и оказавшаяся ему необходимой.

В литературоведении принято считать, что известностью Приблудный обязан знакомству с Есениным. Сведения о нём извлекаются преимущественно из биографии Есенина в период их тесной дружбы: сентябрь 1923 — декабрь 1925. Однако поэтический успех пришёл к Ивану до этой знаменательной встречи.

Можно соглашаться или оспаривать тот факт, что Приблудный — ученик и последователь Есенина, но данный вопрос в биографии Есенина поднимается только в отношении Приблудного. Посвящение «Любимому учителю моему Сергею Есенину…» (стихотворение «Город кирпичный, грозный, огромный…») — не только знак уважения, но и клятва верности.

…Эта ли встреча так дорога мне,
Шелест ли тронул так душу мою…
— Тополь на севере! Тополь на камне!
Ты ли шумишь и тебе ль пою!!!

Уже в этих строках слышно то стихийное родство, которое поэты сразу угадали друг в друге. Желторотый неотёсанный Приблудный неожиданно становится очень близким Есенину человеком, что было необъяснимо для современников.

«Есенин знал стихи Приблудного, его жизнь и объявил Ивана своим учеником. …Отношение Есенина к Приблудному было поразительное» (воспоминания поэта М. Ройзмана).

Сам Иван писал:

«Я его любил, как может любить человек гонимый и никогда никого не любивший».

В литературоведении мало уделяется внимания причинам такой привязанности Есенина к Приблудному, хотя в связке «учитель-ученик», даже если она неочевидная, кроме жажды ученика приблизиться к светилу всегда присутствует и потребность учителя в ученике. Среди талантливых молодых поэтов, окружавших Есенина, он выделил именно Приблудного исключительно из-за свойств личности Ивана.

Именно в сочетании «ученик-учитель» выступают Иван Бездомный и Мастер у Булгакова. Работа над романом начата в конце 1920-х, когда уже нет Есенина. Иван Приблудный является наиболее отчётливым прототипом Ивана Бездомного. Но если рассматривать персонаж не самостоятельно, как это делается практически во всех исследованиях, посвящённых «Мастеру и Маргарите», а в реальной связке Приблудный-Есенин, то прототип Мастера обретает неожиданную грань.

Если отвлечься от поисков сходства поэзии Приблудного с поэзией Есенина, которое, естественно, есть, и сосредоточиться на отличиях, обнаружится, что в пространстве Серебряного века Иван Приблудный проявил себя как выразитель лирики и юмора фольклора. В этом он ушёл дальше Есенина, стихи которого, даже становясь песнями, никогда не утрачивали авторства. Приблудный же растворился в языке и духе народа. С детства мы знаем слова «Как у деда борода — как отсюда вон туда… И оттуда через сюда, и обратно вот сюда!», считая их частушкой, прибауткой, переиначивая на свой лад: «А оттуда мимо пруда…», не ведая, что у них есть автор, Иван Приблудный, что песня на эти слова входила в репертуар Леонида Утёсова. Мы прекрасно знаем «Мурку», — другой сюжет и жанр, — но и здесь звучит имя Приблудного, причём, что характерно для фольклора, — авторство приписывается.

Вот эта чуть надрывная интонация в одной из его ранних песен:

…Много видел я холодных и чужих,
Много в поисках бесплодных слез моих.
……………………………, мертвых звал!
Часто падал, поднимался и устал.
И хочу к тебе родимой вновь прийти,
И бреду, бессильный, мимо… приюти!
Хочет снова быть малюткой блудный сын.
Мама! Больно мне и страшно… Я один!

В другом стихотворении, относящемся к короткому периоду семейной жизни Ивана, та же песенность, но уже ласково-шутливая.

Я проснулся и умыт давно,
А жена моя еще ночует.
Я морозу напустил в окно,
А жена моя его не чует.
Вот заря над миром занялась
И рассвет пылает над Россией.
Экая сонливая жена!
Милосердный господи, прости ей!

Стих вылетает на волю, впитывается средой. Рабочие, разгружающие на Москве-реке баржу и поющие стихи: «Я жениться никогда не стану…» — едва ли знают, откуда песня. Произведения, которые народ причисляет к своей собственности, не заботясь об имени автора, обладают высочайшей жизнестойкостью, точностью попадания в народный характер.

В 2014 году, во время восстания республик Донбасса, многократно повторялись строки:

Донбасс никто не ставил на колени,
И никому поставить не дано!

Мало кому было известно, что эти пламенные слова, абсолютно отвечающие духу времени, принадлежат Ивану Приблудному. Пренебрегающий запретами, открытый, отзывчивый, остроумный, он среди имён Серебряного века стоит особняком. Не каждому дано говорить от лица народа.

«Успех с Есениным разделял другой пролетарский поэт — Приблудный — 18-летний мальчик, поразивший всех необычайной свежестью и мощью стихотворений, полных глубины, юмора и грусти…» (газета «Красная звезда», 1924 г.).

Иван Приблудный, — по рождению Яков Петрович Овчаренко, — взял себе псевдонимом прозвище, полученное в 1920 г., когда он «приблудился» ко 2-й кавалерийской дивизии Червоного казачества. Жизни ему было отведено 32 года (14 декабря 1905, с. Безгиново Старобельского уезда Екатеринославской губернии — 13 августа 1937, Москва). Образование: три класса земской школы в украинском селе и несколько месяцев в интернате для одарённых детей в Серебряном Бору, куда Иван был определён в 1921 г. после выхода приказа о демобилизации из Красной Армии малолетних бойцов. Из интерната бежит. Оказывается в Каменце-Подольском. Впоследствии, вспоминая об этом городе, напишет стихи, за которые в 1931-м будет обвинён в воспевании отсталости.

Куда идет, зачем живет — не знает и не ведает…
И некогда следить ему за модами столиц.

По путёвке ЦК комсомола Украины в 1922 г. Иван возвращается в Москву. Той же осенью показывает стихи Брюсову, который без экзаменов принимает его в Высший литературно-художественный институт. Вера в свой дар, независимость перед авторитетами, способность выживать в одиночку — вот стержень характера, который позволил Ивану остаться самим собой в годы красного террора, когда многие достойные и талантливые люди чувствовали себя чужими на своей родине, фактически, беспризорниками. Для Приблудного, беспризорника по духу, свобода заключалась в способности жить, ничего не имея, но для Есенина она оборачивалась жестоким условием жить, когда всё отнято.

Об исключительной нежности, любви и восхищении Есенина к беспризорникам пишет Галина Бениславская, приводя его слова:

«…Никого не боятся. Вот это сила. … Посмотрите на них: в лохмотьях, грязные, а все останавливают и опрокидывают на дороге. Да это ж государство в государстве…»

Расположение поэта к беспризорникам нашло цель — мальчишку Приблудного, олицетворяющего головокружительное бесстрашие, без которого нельзя быть свободным. У Есенина и Приблудного было много общего: крестьянское происхождение, любовь к родной земле, чуткость к природе и её созданиям. Современники находили, что Приблудный похож на Есенина «всем обликом, всем складом своим, как младший брат может быть похож на старшего».

Смерть Есенина стала для Приблудного катастрофой, равноценной потере матери в раннем детстве. Он лишился не только учителя, но и друга, и защитника. Ивану всего 20 лет, но самые яркие страницы жизни уже прожиты. В 1926 г. выходит первый сборник стихов «Тополь на камне». Одно из лучших стихотворений напечатано с посвящением Есенину. После этого личность Приблудного постепенно уходит в тень — на нём уже не свет, а тень Есенина. В декабре 1927 г. в Ленинграде на вечере памяти Есенина поэты читали стихи.

«Публика никого не хотела слушать, — писал И.А. Груздев М. Горькому, — требовала стихов Есенина в исполнении Приблудного, в совершенстве изучившего его манеру, буйствовала».

Во второй половине 20-х Иван часто выступал со своими стихами. Читал он с удовольствием перед любой аудиторией — маленькой или большой. Чтение стихов доставляло ему радость так же, как пение, вспоминает Н. Милонова. В поэтической среде Иван был независтлив к чужой славе, радовался всякой творческой удаче. Темноволосый, кареглазый, крепко сбитый, он отличался большой физической силой, бесстрашием и добродушием. Отзывы о нём противоречивы, во многом негативны, чему сам он давал немало поводов. В момент встречи с Есениным ему было 18 лет, он нередко обнаруживал оборотные стороны своих достоинств, глубоко обижая и возмущая учителя. Но отзывы о нём тех, кто искренне любил Есенина, всегда тёплые.

Среди многих упрёков в адрес Приблудного есть обвинение в сотрудничестве с ОГПУ, где Иван, однако, показал себя безответственным, как и во всём, кроме поэзии. К данной обязанности он относится несерьёзно, рассекречивает себя, что становится одной из причин первого ареста и ссылки в Астрахань. Пока идёт следствие, травлю поддерживает литературная критика, указывая на недооценку поэтом пафоса нового строительства. В журнале «Смена» № 17 1931 г. появляется язвительная статья с карикатурой Кукрыниксов, где Приблудный тянет руку для пожатия стоящим перед ним трём комичным фигуркам — новокрестьянским поэтам Петру Орешину, Сергею Клычкову и Николаю Клюеву.

После возвращения из ссылки в 1935 г. Приблудный существует на случайные заработки, живёт в нищете. Неотвратимо сжимается круг преследования. Но и в этом бедственном положении поэт остаётся верен себе. Своеволен, ироничен, смел в оценках.

Арестован 7 апреля 1937 г. по обвинению в принадлежности к «контрреволюционной фашистско-террористической группе». Находился в Бутырской тюрьме. По свидетельству его сокамерника, каждый раз, когда заключённым давали бумагу для заявлений, Приблудный писал издевательские стихи в адрес наркома НКВД Ежова.

На допросах всё отрицал, имён не назвал, обвинение и протокол об окончании следствия подписать отказался, виновным себя не признал. Расстрелян 13 августа 1937 г. в день вынесения смертного приговора. Последняя строка на стене тюремной бани, где уходящие оставляли сообщение о своей судьбе: «Меня приговорили к вышке».

«Государство в государстве» — называл беспризорников Есенин, зная, что в неповиновении предавшему свой народ государству, в смелости открыто высмеивать его — последний оплот свободы. Он видел, что во всей стране одни лишь маленькие упрямые мальчишки противостоят звериной серьёзности режима. Олицетворением такого отчаянного безрассудного протеста был для него Иван Приблудный, несущий свободолюбивое и непокорное обстоятельствам мировоззрение, отразившееся и в его поэзии.

Мне стыдно за мои стихи,
Что в эти дни разрух и брани —
В них вместо маршей иль воззваний,
Так много всякой чепухи.

И я не сам, за мною — рать
Детей затей, сынов событий…
— Не трогайте ж нас, не травите
И не спешите признавать! ^*

Примечание

^{* Стихотворение «Заключение», 1924 г.}

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>